|
| |
|
На главную - Интерьер
Точка отсчетаБеседовала Майя Сомова Норман Фостер. Архитектор, придумавший новую эстетику хай-тека, заставившую мир признать ее искусством. Норман Фостер, проектирующий самые яркие, образные, технологичные и эпически монументальные строения последних десятилетий. Норман Фостер, увидевший города сверху еще в те времена, когда служил летчиком. (Не потому ли его постройки всегда чуть задевают небо?) Норман Фостер приехал в Москву. Показать свои работы, провести пресс-конференцию, присмотреться к городу и его жителям и дать эксклюзивное интервью журналу Архидом s Вы создали новый стиль мировой архитектуры s Сегодня Вы один из самых знаменитых архитекторов в мире. Как начиналась Ваша карьера? Норман Фостер С учебы! Очень важным человеком, может быть, даже самым важным, стал для меня великий архитектор Бакминстер Фуллер, в беседах с которым я многое услышал впервые, многое понял. Он научил меня задавать вопросы себе, коллегам, природе. Наша фирма возникла в 1967 году. Сначала компания работала в основном в Великобритании: Центр изобразительных искусств в Сейнсбери, Театр Сэмюэла Беккета. Потом мы построили здание Hongkong and Shanghai Bank в Гонконге и быстро освоили весь мир s В чем Вы черпаете вдохновение? Н. Ф. Это моя жена и дети. Это идеи людей, с которыми мне бы хотелось общаться. Увы, не всегда есть такая возможность, да и многих из них уже нет в живых. Это очертания природы, выше которой не может быть ничего Как родилась его идея? Н. Ф. Наверное, к этому располагает сама эпоха, в которую мы живем. Мир меняется столь стремительно, что за ним нужно поспевать. Думая о том, чего не хватает современной жизни, мы представляли определенные образы, из которых вырисовывался некий общий знаменатель. Мы не размышляли о том, как совершить революцию или победить старое, а просто думали о людях, которым предстоит жить в очень сложное время s Вы строили знаковые сооружения в крупнейших городах мира, в исторических центрах Европы и Азии, реконструировали наиболее значимые здания в мировой истории. Ваши работы сами по себе стали легендами мировой архитектуры. Как Вам удается вписывать в окружающую историческую обстановку совершенно революционные для нее сооружения таким образом, что историческая среда не разрушается? Н. Ф. Я не могу предвидеть конфликты между старым и новым. Наоборот, мне кажется, что они взаимно дополняют друг друга. Каждый город уникален по-своему s На чьих работах Вы учились? Кого из архитекторов прошлого Вы можете назвать своими учителями? Н. Ф. Всех, которых вы сможете вспомнить, и многих, о которых вы не вспомните. Дома, которые, собственно, создавались без архитекторов, безымянные дома s В чем секрет Вашего успеха? Н. Ф. Нет никакого секрета. И спросите у моих критиков, насколько этот успех очевиден и объективен Мне кажется, когда речь идет о размахе такого города, как Москва, с его историческими кварталами, хочется сохранить старый облик его центральной части. Это и есть городской баланс. В большинстве наших ранних проектов мы соединили старое и новое. Теперь мы ценим решения о том, что надо сохранить, а что выбросить. Мы оглядываемся назад, чтобы разыскать ответы на свои вопросы в прошлом. Выбор зданий, которые мы сохранили в Санкт-Петербурге (речь идет об острове Новая Голландия), по-моему, не удивляет, поскольку качество этих построек неоспоримо. Как и те, которые мы предложили снести. Они тоже не вызвали сомнений, никто не хотел бы их оставить. Все согласны, что эти здания незначительны. В любом случае, уверен, что присутствие нового обостряет наше восприятие старого, а присутствие старого обогащает наше восприятие современного s Как будет развиваться архитектура будущего? Н. Ф. Вперед, вверх и прямо s Как Вы можете охарактеризовать современную архитектуру? Н. Ф. Отвечу так: мы стараемся, чтобы каждый из наших домов был актуальным и своевременным. Но дом должен подходить и к месту, где он находится, это касается не только климата, но таких неизмеримых параметров, как, например, дух места. Дом должен в каком-то смысле организовать это место Н. Ф. В эти дни мы завершаем работу над одним из самых крупных аэропортов мира пекинским, который требует очень серьезного внимания. В последние годы я часто летаю в Пекин, и все больше убеждаюсь, что сегодня именно у китайцев, с их тонким восприятием поэзии и жестким видением действительности, есть неоспоримое право произносить новые слова. Это право им дает древность их цивилизации. Когда аэропорт будет закончен (сейчас над ним работают круглосуточно несколько десятков тысяч человек), я обязательно совершу полет над ним, чтобы посмотреть, как он выглядит с высоты. Что касается Казахстана, то Пирамида Мира, которую мы проектировали, одно из самых мистических сооружений современности. Думаю, сложнее всего будет насытить это пространство межконфессиональным диалогом, который на самом деле реализуется крайне сложно s В последнее время Вы часто работаете в странах Азии: в Казахстане, в Китае. Чем Вас привлекает работа в этих странах? Расскажите о Ваших азиатских проектах Н. Ф. Я полагаю, что любой из проектов, которыми мы занимаемся в Москве (их несколько), мог бы стать значительным и знаковым. И тот проект, о котором мы уже публично заговорили башня Россия , считаю действительно новаторским, с социальной, эстетической, визуальной точек зрения s Расскажите, пожалуйста, о Ваших проектах в Москве В экспозиции преобладают темы инфраструктуры, устойчивости и культурного наследия. Идея экспозиции это идея внедрения философии и идеалов в концепцию, а не просто идея смотри сюда s Что выставлено в ГМИИ? Какие экспонаты наиболее дороги для Вас? Н. Ф. Пожалуй, прежде всего те, которые привлекают лично меня. Обсуждая с куратором выставки Иосифом Бакштейном ее структуру, мы пришли к выводу, что это будет единое выставочное пространство, без предпочтения какому-либо определенному проекту. Мы с Иосифом разработали две оси: когда поднимаешься по центральной лестнице, замечаешь множество останавливающих взгляд объектов: Рейхстаг куратор решил поставить его в конце перспективы; изображение студии, если обернуться на 180 градусов и посмотреть назад, при этом взгляд цепляет макет московской башни или Виадука в Мило s Какой из Ваших проектов Вы воспринимаете как самый сложный и какой из них наиболее дорог для Вас? Н. Ф. Думаю, что каждый, в той или иной степени. Например, работая над обликом Трафальгарской площади, мы изменили соотношение между проезжей частью и тротуаром, перенаправили транспортные потоки по внешнему кругу. Это серьезно изменило качество жизни в этой части Лондона. Мост Тысячелетия, связанный с собором Святого Павла, соединил север и юг города, которые до этого были разделены. Таким образом, он сломал множество социальных барьеров, не только улучшив экономические связи, но и позволив большему числу людей посещать этот собор или галерею Тейт. Наконец, здание Swiss Re полюбилось лондонцам и стало символом амбициозных планов города. Неслучайно его изображение используют на плакатах в поддержку лондонской Олимпиады s Подводит ли московская выставка итог определенному этапу Вашей карьеры? Есть ли у Вас проекты, которые не удалось реализовать? Н. Ф. Таких проектов у любого архитектора, художника, композитора очень много в общем, у человека, который много размышляет. Я бы не стал говорить об итогах. Полагаю, у меня еще много всего впереди Виадук во французском Мило, который строился, чтобы помочь людям быстрее пересечь долину реки Тарн, получился достопримечательностью сам по себе. К нему приходят просто, чтобы полюбоваться. После его появления, Мило больше не наводняют многочисленные отдыхающие на своих автомобилях, из-за которых жизнь в городе раньше замирала Отреставрированный Рейхстаг стал манифестом новой, энергоемкой архитектуры и при этом национальным символом Германии и ее столицы Берлина. Он стал прежде всего зданием, к которому тянутся люди, а уже потом местом, где заседает один из демократических институтов s Два года назад в интервью Архидому Вы сказали, что Москва произвела на Вас колоссальное впечатление как город с превосходной энергетикой. Москва изменилась с тех пор? Что Вы можете сказать о современной московской архитектуре? Н. Ф. Мне хотелось бы посвятить Москве больше свободного времени, чтобы изучить и открыть то богатство домов прошлого, которое оставило Москве время, но пока такая возможность еще не представилась. s Будет ли экспозиция выставляться в других городах? Н. Ф. Думаю, что не так скоро. Я пока не знаю
 Райские интерьеры. Подлинный Китай в интерьере. Габан О’Кифи декоратор успеха. Zoomorphic - новая анималистическая архитектура. Алмазный планетарий.На главную - Интерьер |
