|
| |
|
На главную - Интерьер
КАК ХЛЕБ НА СТОЛ, ТАК И СТОЛ - ПРЕСТОЛНаверное, на протяжении обозримой истории человечества у всех народов и сама трапеза, и место, на котором она традиционно происходила, вызывали особые благоговейные чувства. В Древней Греции считалось, что в одиночестве есть просто нельзя и к столу хозяин обязательно приглашал друзей. Собирались или в доме, или в специально снятом помещении, или у знакомой гетеры, украшавшей и оживлявшей застольные беседы. Но приглашение обязательно подразумевало складчину, и каждый участник нес свою долю еды в корзине. Поскольку часто друзья приводили еще и своих приятелей, а по пути, узнав о причине сбора, к компании присоединялись и случайные люди, получившие прозвище паразитов , то пирушка приобретала вид настоящего пиршества. Падких на дармовщину паразитов в обществе дружно презирали, хотя среди этого слоя было очень много известных музыкантов, поэтов и философов - чего стоит один только прославленный афинский софист Протагор. Выбранный ими способ пропитания, при философском отношении к жизни, унизительным не считался, а если их и выгоняли за дверь, что бывало часто, то они на это плевали и шли в другой дом с той же целью - поживиться на дармовщинку . Что же касается приглашенных, то те тщательно готовились к приему. Принимали ванну, душились и надевали самое нарядное платье. Приходить нужно было вовремя, так как нормы воспитания требовали пунктуальности - за стол садились, не дожидаясь запоздавших. Входя в дом, гость обязательно снимал обувь. Раб сначала обмывал, а потом душил ему ноги и после этого приносил воду для мытья рук. Столы, уже сервированные, вносились позднее, и на них для каждого была определена своя порция. Готовил это все повар, имевший целый штат помощников. Поскольку содержание повара считалось большой роскошью, то для каждого приема их нанимали, договариваясь об условиях на торговой площади, где обычно предлагали свои услуги. Существовали целые школы поварского искусства, и на эту тему писалось много книг. Повара ценились настолько, что придумавший новое блюдо приобретал не меньшую, чем современный ему мудрец
Напоить - это, конечно, обязательно. Поднимаешь ведь всегда чашу заздравную да потом еще пускаешь ее по кругу, чтобы пригубили все, и как можно основательнее. Народ пил брагу, пиво, квас и бархатный мед , а люди достаточные употребляли виноградные вина. И все питье было обычно домашнего приготовления. В XIV веке генуэзцы завезли в Крым водку, откуда она вскоре появилась и у нас. Поначалу отнеслись к ней с осторожностью и принимать прописывали каплями. Но так было до Ивана Грозного, покуда он не велел выстроить в Москве, у Балчуга, первый кабак, предназначенный для опричников. Пить там разрешалось сколько угодно, да только в Рождество Христово, Дмитриевскую (иначе родительскую , поминальную) субботу и на Святой Пасхальной неделе. Но народу стоило только начать.. На Руси говорили, что стол - это ладонь Богородицы, подающей нам хлеб, а хлеб - дар Божий, который не дай Бог уронить . И поэтому, отправляясь в путь, обязательно целовали стол в том месте, где всегда обедали, - это как благословение в путь . Трапеза начиналась с того, что после благодарственной молитвы за ниспосланные блага житейские хозяин дома преломлял , т.е. делил на части, краюху хлеба и раздавал их всем домочадцам. Если же, не дай Бог, кусок падал на пол, его тут же поднимали, целовали и просили у него прощения. Раздачей преломленного хлеба в старину скреплялись дружеские союзы и важные договоры. В XVII веке Антиохийский (Сирийский) патриарх Павел Алеппский писал о поразивших его традициях жителей Московии: Знаменитые монастыри в этих землях имеют обыкновение присылать царю огромный ржаной хлеб, издревле у них принятый, и считается, что от употребления его в пищу получается благословение. И первое, что кладут за трапезой на стол царя, есть этот хлеб . А Домострой в качестве самого надежного средства примирения советовал: Недруга напоити и накормити хлебом да солью, ино вместо вражды дружба пойдет Хоть и ели обильно и вкусно - недаром слава о российском хлебосольстве и богатстве притягивала сюда многих иностранцев, - но приборами стали пользоваться только в XVIII веке. До этого их называли дьявольской роскошью и говорили: Разве Господь даровал бы нам пальцы, ежели бы желал, чтобы мы пользовались таким отвратительным оружием, как нож или вилка? К вилкам почему-то очень долго испытывали особую неприязнь, а если их и подавали, то только послам из европейских государств. Наши же граждане продолжали до петровских времен использовать вместо приборов пальцы, а вместо посуды - ломти хлеба. Только в знак особого уважения ставили тарелку и ту одну на двоих - это когда нужно было миром решить какое-нибудь серьезное дело. Конечно, раз из одной тарелки ел, потом совести не хватит напакостить. А доедать и допивать нужно было до конца, иначе говорили: Ишь, не доел, хочет хозяину свое зло оставить Но это питье, вернее, как говаривали в старину, питие . Принятие же пищи всегда было священнодействием и поэтому происходило в особо оформленном помещении. Стол ставился только в переднем углу и как у истинных христиан - под образами. С той стороны, которая приходилась на красный , иконный , угол, садился глава семейства и обязательно отодвинувшись, чтобы оставить место стоявшему за его спиной Богу, поскольку распоряжался хозяин своим столом только по повелению Всевышнего. Причем такие правила были приняты не только в простых избах, но и в царских палатах, а во время военных походов о них не забывали и в шатрах. В Грановитой палате по случаю особо торжественного приема для каждой группы гостей ставили свои столы, по-особому украшавшиеся и имевшие определенное название. Так, для лиц духовного звания, пользовавшихся особым уважением, - властелинские , для послов - посольские , для бояр - боярские . Были и столы низших чинов . Царский стол всегда ставился отдельно и так, чтобы его было видно отовсюду. За ним рядом с государем сидел патриарх, а потом уже члены царской семьи. Для удобства обслуживания во время приема вдоль стен расставлялись поставцы , позднее получившие название буфетов. Каждый поставец имел свое предназначение: в кормовом помещались различные кушанья и приправы, в питейном - сосуды для хмельных и фруктовых напитков, а в хлебных - разного рода хлеба и печености. Посреди палаты в качестве потрясающей воображение иноземных гостей витрины водружался государев поставец , в коем выставлялась посуда - и золотая, и серебряная, и хрустальная, а иногда еще и сделанная из полудрагоценных камней - лазоревая, сердоликовая, яшмовая . Один из австрийских послов, потрясенный содержимым поставцов, выставленных на такого рода приеме, писал: Во время угощения обедом я заметил в передней части покоев так много блюд, кубков, чарок и других золотых и серебряных сосудов, что, говоря без преувеличения, тридцать венских повозок с трудом могли бы все это вместить в себя С эпохой Петра I начинается новый этап в развитии культуры русского застолья. И приходит он с введением ассамблей - приемов, устраиваемых им по типу виденных в Европе. Под угрозой наказаний нужно было усваивать чуждые правила этикета. И самое сложное здесь было скорее не умение осваивать какие-то непонятные танцевальные па или одеваться в нелепые, тесные европейские платья и даже не обучение пользованию ножом и вилкой, а овладение искусством ведения светских бесед. Из всех этих новшеств себе в утешение выявили самое близкое, с ними примиряющее - игровой момент, проявлявшийся иногда в неожиданных мелочах. Вот, например, неизвестное нам ранее меню. Уж если оно должно быть, то пусть представляет развлекательную часть в виде шутливого литературного произведения. В качестве примера заставка к блюдам из свинины: Это герой праздника. Как пылкая юность она надевает на себя всевозможные маски, но и в самом красивом наряде, всегда выказывается ее оригинальность. Станем ли мы искать ее под покровом кровяной колбасы или под белым кителем колбасы ливерной, в курточке колбасы из рубленого мяса или в мантилье из сосиски Обеды продолжались часами, а иногда, как, например, на масленицу, столы стояли накрытыми в течение всей недели Один из подобного рода маскерадов происходил очень часто у известного хлебосола екатерининских времен графа Александра Строганова. Будучи меценатом, он приглашал к себе всю творческую интеллигенцию, не гнушаясь столь презираемым в то время общественным слоем. На его обедах, устраивавшихся по типу римских триклиний (по названию обеденного стола, с трех сторон которого располагались кушетки), гости возлежали вокруг стола облокотясь на подушки. Все убранство столовой повторяло традиции древнего Рима: полы были устланы мягкими дорогими коврами, присланными с Востока, стены украшала живопись с изображениями сатиров, собиравших виноград или охотившихся за дикими животными. Подушки, на которых возлежали гости, были набиты лебяжьим пухом. Мраморные столы оживляла мозаика, а в углах комнаты курились благовония. Среди закусок были известны такие изыски, как щеки селедок , лосиные губы , лапы медведя и все в этом роде. На голову гостей надевались венки из сельдерея, как считалось лучше всего уничтожающего следы хмеля. Как правило, избирался и царь пира, причем совершенно необязательно хозяин дома, а наиболее велеречивый гость Так постепенно обед начинает переходить в развернутое театральное действо, где все участники вовлекались в игру, подчиняясь незримой руке режиссера. А эти режиссеры, как и их замыслы, бывали совершенно разные. Участники окрестили такие званые обеды то ли театром, то ли маскерадом И все это буйство фантазии и перенасыщенность внешними символами, создавая дух нескончаемого праздника, постепенно приглушало знаковые основы, вложенные христианской культурой в идею святости совместной трапезы, оставляя ее незыблемой только в крестьянской среде В это же время в устройстве и оформлении торжественных обедов Россия начинает брать пример с французов. Причем подражать старались приемам Версаля, от которых наши вельможи были под большим впечатлением. Первое, что бросалось в глаза, - это фигурно составленные банкетные столы. У нас их стали расставлять по форме первой буквы имени устроителя праздника, иногда, что еще сложнее, в виде герба или же каких-нибудь загадочных символов. Блюда украшали фруктовыми, растительными и даже архитектурными композициями. Вот, например, вид десерта на приеме у графа Шувалова: Великая гора из всяких руд, наверху аллегорические статуи, внизу рудокопы, а с другой стороны, река с мостом, ведущим к замку, а на реке плывущие суда Совершенно другой дух застолья царил на изнеженном Востоке, расцветая в турецких гаремах - этом замкнутом мире женщин. Нормы поведения, связанные с приемом пищи, были там разработаны в подчеркнуто централизованной форме. Каждый раз ритуал начинался со слов, обращенных к сотрапезнице. Пусть это будет для вас сахаром, - церемонно говорила одна, указывая на расставленные на столике сладости. Благодарю вас и желаю вам того же , - следовал неторопливый ответ другой. Сахар упоминался недаром, здесь любили все сладкое, и самым большим деликатесом считался шербет - напиток, представлявший смесь фруктовых вываренных соков с добавками из различных пряностей. Перед подачей пищу обязательно пробовали евнухи а вдруг отравлена? . Наконец, водрузив на голову заставленный деликатесами поднос, прислужница плавно вносила его в комнату и расставляла яства на низком столике. Ели только руками: считалось, что сначала вкус пищи воспринимался кончиками пальцев, а уж потом языком. Стороннему наблюдателю могло показаться, что он не смотрит на руки едящих женщин, а наблюдает за ритмом и пластикой танца, настолько эти движения были легки и грациозны. Да и не удивительно: искусству поведения за столом женщин обучали специально. А после обеда, прополоскав руки в розовой воде, откинувшись на подушки, подруги начинали наслаждаться беседой, куря при этом кальян Веками вырабатывались законы, по которым устраивались застолья на Кавказе. Горцы говорили: Пока стол стоит, течение жизни останавливается - и всерьез полагали, что во время трапезы человек переходит в другое измерение, продлевая отведенное ему время. Для приема гостей часто выделялось специальное помещение - кунацкая , игравшая очень большую роль в жизни кавказца. Прием начинался с того, что встречавший гостей хозяин произносил традиционную фразу: И стол, и очаг, и дом принадлежат здесь вам. Пируйте! Все рассаживались в строгом соответствии с занимаемым статусом и сначала избирали главу стола - тамаду. Руководить всеми этапами трапезы было большой честью, и поэтому главой назначали самого уважаемого участника пира. Он первым прикасался к еде и, отламывая кусочек от еще не тронутого пирога, передавал его дальше, тем самым включая всех собравшихся в единый круг. С его разрешения гости произносили тосты, садились или вставали из-за стола, пели застольные песни. После ухода официальных гостей тамада должен был проанализировать ход прошедшей встречи и, поблагодарив его участников, произнести тост за следующую Невольно проводя параллель с нашей, совершенно другой культурой, мы, как ни странно, находим здесь общее. И это общее - над-бытовое, духовное начало, заложенное в любой форме совместной трапезы. Ведь недаром у нас всегда говорили: В доме стол то же, что в алтаре Престол . И пусть не осознанно, но и в наши дни это ощущение всегда присутствует. Один из нетрадиционных вариантов застолья - чайная церемония, которую вспоминаешь всегда, когда речь заходит о Японии. Основы ритуала в XV веке сформировал послушник дзенского монастыря Мурата Сюко. Попытка переосмысления дзенского мировосприятия, выраженная в оформлении ритуала чаепития, привела к его широкому распространению в светской культуре. Церемония начиналась с прохода гостей через чайный сад , т.е. сад, окружавший дом. Затем происходило омовение рук и полоскание рта. Сняв обувь, все по очереди входили в чайный дом и последний закрывал за собой дверь. Хозяин приветствовал гостей поклоном, те рассаживались на циновке. После этого в строгой последовательности вносил всю необходимую для чаепития утварь. В приготовлении чая различалось 17 этапов. Набор предметов, так же как и порядок их размещения на циновке, был строго определен. Выпив чай, гость начинал внимательно рассматривать чашку тяван , иногда очень старую, выполненную каким-нибудь известным мастером и стоившую целое состояние. Держа ее на левой ладони, правой рукой он медленно поворачивал чашку, любуясь ее цветом, формой, фактурой. Затем шло неторопливое обсуждение всех достоинств выбранной хозяином посуды. Но самым важным считался этап молчаливой беседы , когда все участники были готовы проникнуть в сокровенную суть предметов, постигая степень их красоты и совершенства . И такое ставшее органичным для всех слоев общества одухотворение мира обыденных вещей сформировало особый характер японской культуры
 Ольга Волобаева «Дом - это приют для души». Франческо Луккезе чудеса света, музыка цвета и запахи воды. Тенденция - комфорт. Шоу-рум. хит-парад Фитнесс-клубы.На главную - Интерьер |
