|
| |
|
На главную - Интерьер
Сергей Ерофеев "Провинциальность - это плюс"Объекты: 1991-1993 гг. - сеть магазинов Babylon ; 1994 г. - магазины Reebok , Levis ; 1993-1997 гг. - офисы западных компаний; 1996 г. - ночной клуб Candyman ; 1996-2001 гг. - коттеджи и частные квартиры. - Арх.: Тема этого номера - дерево. Расскажите, какое значение оно имеет для Вас? - Сергей Ерофеев: Для меня отношение к дереву - это показатель отношения человека к жизни. Чем люди более душевные и открытые, тем больше они подпускают к себе дерево. Дерево всегда дает теплоту, комфорт. Но оно живет своей жизнью, и работать с ним непросто. Я считаю, что мы только в самом начале пути постижения возможностей и специфики дерева. И попытки освоить этот материал не всегда удачны. С моей точки зрения, деревянный дом Honka - это профанация идеи деревянного домостроения. Это спичечные коробки, где дерево замучено, задвинуто в технологические рамки. Все стиснуто штырями, высушено до определенной влажности, и если возникает какая-то подвижка стен или трещина, значит это брак, плохой конструктивный расчет. Мне кажется, что это антидеревянные дома, потому что их создатели не дают дереву жить своей жизнью. Я у себя на участке строю дом из лиственницы. Бревна, из которых сложен сруб, - в обхват, с сучками, они уже сейчас потемнели, приобрели разный цвет. Создается ощущение, что не только я присматриваюсь к ним, но и они ко мне. Или возьмем, к примеру, полы из массива дерева. В сухой период в них появляются трещины, потом они исчезают, потом опять появляются, какие-то скрипы возникают, и это нормально. Но у нас в основной своей массе клиент с гипертрофированным чувством качества, любое несовершенство раздражает его до чрезвычайности, поэтому он требует: Сделайте камень, ламинат, все что угодно, только никаких трещин! И когда появляются заказчики, которые понимают, что дерево живое и существует по своим законам, то меня это очень радует
- Арх.: Расскажите немного об истории Вашей мастерской - Арх.: А что для Вас означает правильное отношение к дереву? - С.Е.: Дать дереву свободу. Позволить ему раскрыться, открыть поры, сучки, трещины. На последней Кёльнской выставке я заметил интересные тенденции, связанные с обработкой древесины. Появились фактуры, создающие ощущение, что дерево мокрое. Как будто его облили водой, и оно стало просыхать - ворсинки поднялись, но остались мягкими, шелковистыми. Впечатление от такого мокрого дерева - как от человека, который только что вышел из воды: он другой, у него глаза сияют, кожа влажная, от него по-другому пахнет. Я думаю, что это общеевропейская тенденция, потому что шведы, датчане, немцы, итальянцы одновременно показывают подобные изделия, хотя на прошлой Миланской выставке не было ни одной такой вещи - Арх.: Насколько я знаю, мебель собственного производства обязательно присутствует в разрабатываемых Вашей мастерской интерьерах? - С.Е.: Если мебель сделана по моему проекту и предназначена для разработанного мной интерьера, я говорю, что это моя мебель, хотя изготовлена она может быть где угодно. Я сейчас ищу изготовителей по всей России, на Украине, в Белоруссии. Очень удобно делить процесс создания мебели между несколькими людьми. Ведь если вы заказываете у кого-то один стул, он будет стоить 300 долларов, а если вы закажете у одного ножки, у другого спинку, у третьего сиденья, это может стоить всего 150 долларов. Когда люди не представляют себе конечного результата, они не могут определить цену. Я для них дурачок, который заказывает три палочки, которые вообще никому не нужны. Правда, при таком подходе есть риск, что детали не совпадут - С.Е.: С 1990 года я стал много заниматься интерьерами. Это было еще советское время, самое начало коммерческой деятельности в Петербурге, и одной из достопримечательностей того периода были магазины Вавylon , мною спроектированные. Магазинов было много, их делали очень быстро (первый магазин придуман был за три дня, построен за месяц, а окупился за четыре дня), и я имел карт-бланш на любые решения. Время было такое, что любой импортный светильник купить было очень дорого. Поэтому мы производили свои световые системы, я заказывал лампочки для зубоврачебных кабинетов в Харькове, металл с военного завода. Даже мебель мы делали сами. Материалов практически не было, и я ездил в Голландию, покупал там все, от гипрока до шурупов, а затем проводил ликбез для строителей (люди не знали, например, что такое силикон, его вымазывали пальцами). Эти два или три года очень интенсивной работы были прекрасной школой. Потом у владельцев холдинга Вавylon изменились взгляды, и началась трудная пора: под диктатом строителей проекты усекались, видоизменялись. Такое безобразие продолжалось года три или четыре. В результате я пришел к выводу, что мне нужно создать свою строительную группу. И сразу все стало на свои места. По той же причине возникло и собственное мебельное производство. А сейчас я организую целый цех, где будут делать стекло, керамику, все то, что обычно мы заказываем для своих интерьеров Но когда можно делать из чего угодно и что угодно, важно понять, что именно нужно делать, а от чего можно отказаться. Можно сделать стеклянный стул с меховой спинкой, только надо понять, зачем? - Арх.: Расскажите о Ваших учителях - Арх.: Проектирование мебели - это еще одно поле для экспериментов? - С.Е.: И весьма обширное. Скажем, сейчас в моде компьютерное управление домами, и я стал втыкать аналогичную электронику в мебель. Получается такая интерактивная мебель, которая, например, начинает светиться, когда ты подходишь. А еще я стараюсь наработки в одной области переносить в другие, например стекольщику поручаю сделать книжный шкаф. Наверняка должна получиться совершенно другая вещь, может быть, неправильная, нелогичная, но оригинальная - Арх.: Что еще является источником Вашего вдохновения? - С.Е.: Этнографический музей. Там много всего интересного. Например, последняя моя находка - дверь из прозрачной кожи, увиденная на выставке народов Севера. Представьте себе: потрясающей фактуры рама из вынесенной волной деревяшки, на которую натянута кожа рыб. Рыбы развернуты, с глазами и зубами, плавники срезаны, все разного оттенка, на некоторых даже чешуя есть. И сквозь полупрозрачную кожу этих рыб, сшитых друг с другом, очень легко проходит свет. Просто шедевр. Таких находок здесь море, и я удивляюсь, почему эти идеи не находят применения. Можно, скажем, съездить за город, камыша нарезать и сделать из него кресло, ширму. Но мало кому такое решение приходит в голову. Гораздо проще купить что-нибудь нестандартное в Англии. Но я думаю, лет через семь конкуренция здорово возрастет, и те, кто просто выбрал, купил и предложил другим, будут иметь большие проблемы. Надо уметь создавать что-то свое - С.Е.: Художественно-промышленное училище им. В.И. Мухиной не дает очень хороших профессиональных знаний. До поступления туда я учился в Таллинне, в художественной школе при Художественном институте, и все положительное, что во мне есть, это эстонская закваска: организованность, логика, особое отношение к вещам. Потом я учился в училище Венецианова в Твери - оно было молодое, его организовали энтузиасты, личности творческие, горящие. Мне кажется, очень важно, чтобы у преподавателя был побудительный мотив поделиться своими знаниями, опытом с молодежью. У меня много сотрудников, которые только что закончили институт, мы что-то обсуждаем, и в общении с ними у меня самого возникают какие-то новые идеи, я чувствую, что заряжаюсь энергией На мой взгляд, сегодня русский дизайн, - культурная пустыня. И почувствовать в себе русского человека, национальные тенденции - это самое сложное. Так как в России существует традиция качественного ручного труда, то я стараюсь использовать его, сделать что-то свое, пусть не очень технологичное, тяжеловесное, но добротное - Арх.: Что Вы можете сказать о модных сегодня увлечениях Востоком, Японией? - С.Е.: Экзотика - это, конечно, интересно, но я все-таки пытаюсь почувствовать национальные корни. И на всевозможных выставках, наблюдая экспозиции разных стран, я представляю себе, какой сегодня должна быть русская мебель. Понятно, что можно сделать шкаф в форме матрешки, ширму под хохлому расписать, но это примитивно. Летом, со своими сотрудниками, я собираюсь недели две поездить по архангельским деревням, попытаться найти какие-то старые приемы деревянного зодчества. Архангельские мужики строили потрясающие дома - с подъемом телеги на третий этаж, гигантскими крытыми дворами - Арх.: Наверное, это судьба всех провинциалов? - С.Е.: Знаете, в ситуации глобального мира провинциальность становится большим плюсом - сидеть в маленьком городке и не знать лишнего (а Питер - достаточно маленький городок) Я очень хочу собрать сделанные нами вещи, выставить в каком-нибудь павильончике в Милане и посмотреть, какая будет реакция, поговорить с людьми, пообщаться. Может быть, то, что мы делаем, вообще никому не нужно. Есть там такие павильончики: сидит человек с тоскливым лицом перед столом, на который вообще никто не смотрит, а он был уверен, что все упадут - Арх.: Есть какие-то особенности Вашего творческого метода? - С.Е.: Я предпочитаю использовать материалы, которые можно найти непосредственно на месте строительства. Если мы строим коттедж, то объезжаем окрестности, замечаем мусор , который можно использовать в строительстве, - валуны, старые деревья. У меня целая бригада занимается поиском старых балок, кирпичей. У нас есть квартира, которая процентов на 80 построена из того, что мы демонтировали: одни люди ломали, другие очищали, третьи из этого строили. Например, мы меняли крышу (а дом был построен в XVIII веке), и все стропильные конструкции, балки из лиственницы я использовал для изготовления мебели. Полы делались из старой доски. Заказчик вначале был не очень рад - знаете, время тянется так долго, а мы тут ерундой занимаемся, грязные кирпичи какие-то разыскиваем. А теперь живет, и ему очень нравится. У старого дерева, ничем не покрытого, потрясающее ощущение достоверности. И в мебели я теперь стараюсь использовать те породы дерева, которые здесь у нас распространены, - ель, сосну, осину Если человек - космополит, он не интересен никому. Если бы в Питере работал какой-нибудь архитектор из Судана, было бы интересно: что он видит здесь, как реагирует на увиденное и что строит. Так же, я думаю, и западноевропейцам Россия очень интересна именно с точки зрения ее национальной самобытности. Все равно качественнее, чем немцы, мы сделать не сможем, технологичнее тоже, выигрывать можно только на идеях. Например, отличная тема - русская баня. Что такое сауна, всем известно: деревянные полки как конструктор, шайка-лейка, деревянные часы - все одинаковое. Русская баня выглядит по-другому уже потому, что у нас ходят в баню за другим. Ели поставить себе задачу: современный дизайн бани по-черному! Современная дизайнерская печь, дизайнерский котел, шайка, полки. Это можно сопроводить фотоинсталляцией на тему народной парилки. И таких тем, если покопаться, очень много - мы же по-другому живем, у нас другие привычки, другая эргономика, и мебель соответственно должна быть другой Необходимо, чтобы у нас с заказчиком была возможность общения и во время этого общения что-то придумывалось. Я должен почувствовать реальность другого человека, его глазами посмотреть на окружающий мир и только затем что-то сделать. Совсем не хочется, чтобы человек жил в моей квартире, построенной на его деньги. Но и делать то, что мне не нравится, неинтересно. Поэтому я хочу, чтобы мои клиенты обращались ко мне осознанно и говорили: Я хочу работать именно с этим человеком, потому что мне нравится то, что он делает . - Арх.: Что Вы можете сказать о современной ситуации на интерьерном рынке? - С.Е.: Работать лучше всего в ситуации большой конкуренции. Если конкуренции нет, можно сделать очень много ошибок. Поэтому я и езжу по всяким выставкам, чтобы попытаться уменьшить процент просчетов, скорректировать себя. К сожалению, у нас мало местной мебели, мало производственников, мало мебельных дизайнеров. Но это все временно. Основная проблема - в непонимании реальности, непонимании своего места в ней. Все предаются иллюзиям. Есть заказчики, и хорошо! Но настоящие клиенты - это не те, кто заказывает по одному проекту, а те, кто с вами остаются
 Игра в провокации. Das ist fachwerk! …И снова – фахверк. Парадный выход. Елена Шленкина Я боюсь остановок. Из России с любовью.На главную - Интерьер |
