|
| |
|
На главную - Интерьер
АрхитектоникаОснованная в 1977 году в Майами супружеской четой Люсиндой Спир и Бернардо Форт-Бресия, Архитектоника достаточно быстро стала известна благодаря тем необычным визуальным образам, которые создавали в этом курортном городе молодые приверженцы бескомпромиссного авангарда. Рубленые формы, кричащие цвета и неожиданные композиционные решения, которые они демонстрировали в своих работах, привлекли к ним внимание не только ценителей искусства, но и достаточно крупных заказчиков. Это позволило со временем превратить небольшую экспериментальную студию в процветающую интернациональную корпорацию с офисами в крупнейших городах Старого и Нового Света и Азии
А. Архитектоника это, по сути, семейное предприятие с мировым именем. Скажите, свою архитектурную карьеру вы начали сразу как дуэт или было время, когда каждый работал индивидуально? Обладательница множества премий в области архитектуры и дизайна, вот уже 28 лет Архитектоника строит впечатляющие объекты самого разного назначения по всему земному шару. За это время ее основатели перешли в ранг преуспевающих бизнесменов, архитектурных суперзвезд мирового масштаба и успели обзавестись шестерыми детьми. О том, как им удалось осуществить все это за такой сравнительно небольшой срок, а также о том, как распределяется работа в творческом дуэте, о своих взглядах на современную архитектуру и на роль России в становлении модернизма как глобального культурного явления один из создателей Архитектоники Бернардо Форт-Бресия рассказал в эксклюзивном интервью нашему журналу А. У вашей компании две головы - это непростая ситуация, особенно в творческом коллективе. Скажите, каким образом вы распределяете работу, существуют ли у каждого из вас определенные функциональные обязанности? Бернардо Форт-Бресия: Нет, мы никогда не работали по отдельности. Мы встретились еще в университете, очень рано поженились и сразу стали работать как архитектурный дуэт. Так что Архитектоника - наше совместное детище А. Архитектоника одна из самых знаменитых и преуспевающих современных архитектурных компаний, возводящая любые здания и работающая как с частными, так и с государственными заказчиками. Кто были ваши первые клиенты, в какой сфере строительства, частного или общественного, вы завоевали первую популярность? Б.Ф.: У нас нет четкого распределения обязанностей. Мы дуэт в полном смысле слова над любым проектом работаем вместе. Иногда один из нас может заниматься какими-то определенными аспектами проекта. Например, довольно часто я придумываю концепцию, общую идею, а Лауринда отдает большую часть своего времени вопросам декора, выбора отделочных материалов и внешнего облика здания. Помимо архитектуры она увлекается предметным дизайном, так что ей, безусловно, ближе все, что связано с эстетической частью проекта. В другом случае мы можем вместе и создавать концепцию, и выбирать материалы, и отрисовывать детали. Все зависит от особенностей конкретного заказа А. Насколько подобное развитие карьеры характерно для частных архитектурных компаний в Америке? Б.Ф.: Мы начали с работы в частном секторе. Первым нашим реализованным объектом был одноэтажный дом для одной семьи. Затем мы сделали еще несколько подобных домов и получили заказ на дом побольше с апартаментами на несколько семей. Через какое-то время мы построили шестиэтажный многоквартирный дом, потом двадцати-, тридцати- и сорокаэтажные жилые дома и отели. Все это происходило довольно быстро, мы приобрели известность, нам стали доверять крупные государственные инвесторы, и мы начали получать общественные заказы А. С какими заказчиками вы чаще работаете в настоящее время? Б.Ф.: Это как раз довольно необычный путь профессионального развития, чаще архитекторы начинают именно с социальных заказов они участвуют во всевозможных конкурсах, проводимых государственными организациями, выигрывают их и так получают первую известность. То, что мы начали с частной архитектуры, во многом объясняется тем, что в те годы здесь, в Майами, очень активно велось частное строительство, и компании, работающие в этой области, были как никогда востребованы А. Архитектоника строит по всему миру в США, Азии, Европе. Считаете ли вы необходимым включать в облик зданий национальные черты, присущие архитектурной традиции той страны, в которой они возводятся? Б.Ф.: Сейчас мы делаем абсолютно все виллы, частные отели и высотные жилые дома, офисные здания, музеи, стадионы и аэропорты А. То есть можно сказать, что в ваших работах национальные черты выражаются скорее этически, чем эстетически? Б.Ф.: Национальные черты обязательно присутствуют в каждой нашей постройке как архитекторы мы всегда вдохновляемся тем местом, где работаем. Но следование традициям выражается не в специфической трактовке декоративных деталей, не в воспроизведении типичных рисунков или орнаментов. Это скорее стремление передать дух той или иной страны, желание максимально корректно вписать новое здание в окружающий его природный и культурный ландшафт, понять потребности его будущих обитателей. Если мы строим частный дом в Нью-Йорке или, скажем, Майами, мы делаем это по-разному, так как у людей в этих городах совершенно разный образ жизни. И это в пределах одной страны. Так что уж говорить о работе в Китае, Франции или Латинской Америке! А. Все же понятие современный стиль очень общее, оно включает в себя множество аспектов. Не могли бы вы назвать характерные черты стиля собственно Архитектоники Б.Ф.: Именно так, этически и отчасти даже чисто технически. Географические и климатические особенности места очень сильно влияют на архитектуру. Такие факторы, как влажность воздуха, яркость солнечного света, средняя температура воздуха, сейсмоустойчивость, неизбежно влияют на технические параметры здания, что, в свою очередь, не может не отражаться в его внешнем облике. Что же касается эстетики, то мы всегда проповедовали современный стиль . Мне кажется, что это самый универсальный стиль в архитектуре, способный объединить национальные культуры всего мира. Так что в своем творчестве мы стремимся сочетать современные абстрактные формы с перечисленными выше местными требованиями А. Вы очень активно и порой неожиданно работаете с цветом. Расскажите немного о своем видении роли цвета в современной архитектуре Б.Ф.: Самое интересное, что у нас нет характерных, типичных черт, потому что наша основная задача как раз сделать что-то совершенно нетипичное даже для Архитектоники . Создать что-то особенное, нечто, не придуманное нами раньше. Мы очень не хотим копировать даже самих себя. Так что если точно отвечать на ваш вопрос, то характерная черта нашего дуэта потребность сделать что-то нехарактерное для нас. Однако я должен сказать: что бы мы ни делали, оно всегда будет заключено в абстрактные архитектурные формы А. Я знаю, что вас связывают дружеские отношения с другим большим поклонником современного стиля в архитектуре голландцем Ремом Колхаасом Б.Ф.: Цвет это один из основных рабочих инструментов архитектора. Мы делаем очень концептуальные объекты, и зачастую цвет самый простой способ объяснить идею, заложенную в проекте, раскрыть суть творческого замысла. Скажем, отели или казино должны излучать радость и беззаботность, так что им необходимы веселые, жизнерадостные разноцветные фасады, тогда как колорит офисных зданий лучше выдерживать в скупой гамме оттенков натурального камня. С другой стороны, цвет помогает наилучшим образом вписать здание в окружающую среду. Например, в тропиках, полных ярких красок, дома просто не могут блеклыми или мрачными, а вот во Франции с ее тусклыми известняковыми фасадами розовые особняки типа тех, что мы строим в Майами, будут казаться чужеродными и совершенно неуместными А. Ваши слова о приверженности модернизму вынуждают меня спросить о вашем видении роли России в становлении того, что сейчас принято называть современным стилем Б.Ф.: Да, нашей дружбе уже много лет. Мы познакомились в студенческие годы и продолжаем общаться по сей день. У нас действительно очень во многом совпадают взгляды на архитектуру, некоторые наши работы даже чем-то похожи мы приверженцы крупных абстрактных форм, мы не приемлем историзма в современном зодчестве. В этом смысле нас с Ремом очень сплотили годы популярности постмодернизма, когда все архитекторы бросились работать в духе неоклассики, неоисторизма и прочих ретроспективных стилей. Мы же со своим настойчивым следованием чистому модернизму оказались в реакционной оппозиции архитектурному мейнстриму и стали своего рода соратниками по борьбе . Мне кажется, любой художник должен быть честен перед временем, в котором он живет и работает, и создавать те образы, которые адекватны настоящему. Я не вижу смысла в XXI веке пытаться воспроизводить исторические здания прошлых столетий А. Ваш соратник по борьбе Рем Колхаас уже сделал несколько проектов для России. А есть ли у вас желание поработать на родине современной архитектуры ? Б.Ф.: То, что я вам сейчас скажу, никак не связано с тем, что вы представитель русского журнала и мне хочется быть вежливым. Я говорил это уже много раз и готов повторять снова и снова. Я полагаю, что, возможно, важнейшие события в становлении и развитии модернизма произошли в начале прошлого столетия именно в России. Я вам скажу даже больше: название нашего дуэта, Архитектоника , произошло от слова архитектон , которым русские конструктивисты обозначали свои рисунки утопических архитектурных форм, воплощавших их мечты о современном урбанизме и о городах будущего. Также в русском зодчестве того времени меня очень вдохновляет его идейная составляющая стремление создавать универсальную демократическую архитектуру. В этом суть модернизма это простой, лаконичный стиль, в котором обязательно должна присутствовать определенная внутренняя идея, некий социальный посыл
 Рабочее место. Марк Ньюсон – футурист и аэронавт. Елена Архипова Я могу все. Мы живем там, где хотим. Технопарк для интеллектуала.На главную - Интерьер |
